Победитель получает все - Страница 60

Однажды Медлей встретился с Адамантом и поверил ему, хотя и сомневался в победе его дела. Они стали друзьями, а потом и союзниками — каждый нашел в другом то, чего не хватало у него самого. Адамант доверял Медлею, несмотря на его прошлое. Любой человек должен во что-то верить, даже если сам он сомневается в себе. Начав работать вместе, они стали несокрушимы. Именно поэтому партия Реформ поручила им самую сложную задачу. Адамант сидел за столом в своем кабинете, а Медлей — напротив, примостившись на подлокотнике кресла. Кабинет представлял собой большую уютную комнату с полированной мебелью и мягкими креслами. Превосходные портреты и гобелены украшали потемневшие стены. Пол, покрытый толстыми и мягкими шкурами разных зверей из Нижних Королевств, делал шаги бесшумными. В буфете — вино и бренди в графинах, а также различные холодные закуски на серебряных блюдах. Адаманту нравилось жить со всеми удобствами — возможно, потому, что ребенком ему приходилось обходиться без них. Он взглянул на банковский чек, лежавший на столе, последний из большой стопки, тихо вздохнул и подписал его. Он не любил тратить деньги на взятки.

Сложив все чеки, Адамант протянул пачку Медлею, который положил ее в бумажник не глядя.

— Еще что-нибудь нужно, Стефан? — спросил Адамант, мягко потягиваясь. — Если нет, то объявляю перерыв. Все утро я не занимался ничем, кроме канцелярской работы.

— Думаю, что теперь больше ничего, — ответил Медлей. — Джеймс, ты должен более терпимо относиться к канцелярской работе. Победить на выборах можно только в том случае, когда не упускаешь из виду детали.

— Возможно. Но все равно я себя чувствую прекрасно лишь когда мы проводим кампанию на улицах. Ты лучше разбираешься в бумагах, а я — в людях. Кроме того, сидя здесь, я не могу избавиться от чувства, что Хардкастл изо всех сил старается расставить ловушки, в которые мы попадемся.

— Я же говорил тебе, Джеймс: разреши мне заниматься такими вещами. Мы надежно защищены благодаря моим и Мортиса усилиям.

Адамант задумчиво кивнул, хотя его мысли были заняты другим.

— Когда начнут прибывать наши люди?

— Примерно через час.

— Может быть, мне стоит еще раз просмотреть речь?

— Оставь речь в покое. Она хороша. Мы уже десять раз переписывали ее, а перечитывали столько, что от нее тошнит. Произноси слова, взмахивай руками в нужных местах и все время ослепительно улыбайся. Больше тебе не нужно ничего делать. Речь хорошая, Джеймс, одна из лучших, которые нам приходилось сочинять.

Адамант сплел пальцы и задумчиво поглядел на них, прежде чем поднять глаза на Медлей.

— Стефан, меня по-прежнему беспокоит, сколько денег уходит на взятки и… на подарки. Я не верю, что это необходимо. Всем прекрасно известно, что Хардкастла — зверь и головорез, и ни один человек, способный трезво мыслить, не проголосует за него.

— Все не так просто, Джеймс. Хардкастлу всегда удавалось поддерживать статус-кво, а именно это и есть консерватизм. Консерваторы очень довольны им. И большинство консерваторов проголосует так, как скажет им начальство, вне зависимости от того, чье имя в списке. Кроме того, Хардкастл очень строго следит за законом и порядком, отчаянно сражается с рабочими гильдиями, что сделало его другом купечества. Ведь всегда существуют те, кто предпочитает известное зло неизвестному. И если мы собираемся убедить избирателей голосовать за нас, то должны прежде всего развязать себе руки, то есть подмазать нужных людей.

— Семь с половиной тысяч дукатов! На такие деньги я могу набрать небольшую армию!

— Может быть, так и придется сделать, если я не выйду на нужных людей. Надо платить колдунам, чтобы они не вмешивались, ублажать офицеров Стражи, чтобы быть уверенными в их защите. Затем — подношения рабочим гильдиям. Продолжать? Я имею опыт в таких делах, Джеймс. Думай об идеалах, а политику оставь на мою долю.

Адамант молчал, глядя на свой стол. Затем перевел взгляд на Стефана.

— Если что-то делается от моего имени, я хотел бы быть в курсе. Например, насчет найма телохранителей. На нас работает тридцать семь человек. Нам действительно нужно взять еще? На последних выборах Хардкастла охраняло более четырехсот наемников.

— Я знаю. В этом году трудно найти наемников. Судя по всему, на севере разгорится война. А генералы платят хорошо, лучше, чем политики. Большинство наемников, оставшихся в Хейвене, заключили долговременные контракты с консерваторами. Нам повезло, что удалось нанять тридцать семь человек.

Адамант твердо посмотрел на Медлея.

— Я знаю ответ, но почему эти люди оказались свободными?

Медлей недовольно пожал плечами.

— Они не были никому нужны…

Адамант вздохнул и отодвинул кресло от стола.

— Чудесно. Просто великолепно. Какие еще проблемы?

Медлей оттянул воротник.

— Мне кажется или же здесь действительно становится жарко?

Адамант открыл было рот, чтобы ответить, но остановился, когда его консультант внезапно уставился на что-то за его спиной. Адамант резко повернулся и увидел, что большое окно кабинета запотело. На его глазах сквозь влажные испарения проступило уродливое лицо с горящими глазами и кривой ухмылкой. Они услышали приглушенный голос, зазвучавший в их мозгу.

«Я знаю ваши имена. Они написаны кровью на остывающей плоти. Я раздроблю вам кости, выпью вашу кровь и буду смотреть, как жизнь уходит из вас».

Голос умолк. Темные пятна на месте глаз начали медленно расползаться, поглощая лицо, жара, наполнявшая кабинет, неожиданно исчезла. Адамант повернулся спиной к окну.